Проблема хищений в торговле 60 лет назад привела к отставке отраслевого министра

60 лет назад, в марте 1948 года, партия и правительство сменили министра торговли СССР, не сумевшего остановить массовые хищения в подведомственной отрасли. Как выяснил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов, новое руководство только в 1950-1951 годах уволило 60 тысяч работников торговли, но воровство от этого отнюдь не прекратилось.

"Два приказчика — два вора"

То, что торговля — это путь обмана, на Руси знали испокон веку. Убедиться в истинности народных представлений об отечественной торговле можно было во все времена и буквально на каждом шагу. В конце XIX века анонимный московский торговец писал:

"На московскую торговлю сильно пеняют со всех сторон. И действительно, в Москве дошло до того, что нет товара, который можно было бы купить, не рискуя попасться: либо товар продадут с обманом, либо цену возьмут ни с чем несообразную, стало быть тоже обманную. Московские магазины и лавки так прямо и делятся на две категории: в одних покупателя надувают, в других его обдирают... Возьмем напр., хоть обувь: желая иметь прочную хорошую обувь, надо заплатить за обыкновенные дамские ботинки 18 p.! Пара мужских сапог стоит 14 р.! Если обувь выбирается поизящнее, то цены еще увеличиваются: мужская доходит до 18 p., дамская до 22 р.!!! Кто не в состоянии платить таких денег, тот может иметь дамские ботинки за 6 и даже за 5 р. и дешевле; мужскую обувь, с виду изящную и мягкую, за 9 и за 8 р.,— но... она носится не более месяца, двух недель, часто даже расклеивается тот час же после прогулки по сырой погоде. С мануфактурным товаром, с мехами, с готовыми платьями — та же история: либо платите баснословные цены в известных магазинах, либо рискуете купить вещь, которую нужно выбросить; особенно же это надо отнести к меховым товарам, которые и в самых лучших и богатейших магазинах продаются не "без греха", а уж там, где их продают по так называемым сходным ценам, там каждая продажа просто уголовное деяние; как только продал, так сейчас бери его и веди к мировому (судье.— "Власть"), а если покупающие этого не делают, то, надо полагать, только потому, что их обманывают до того грубо и плоско, что покупателю стыдно сознаться в своей простоте и он предпочитает молчать, обещаясь в другой раз быть умнее".

Абсолютно та же картина наблюдалась и в продовольственной торговле. К примеру, в 1903 году Московская городская управа поручила санитарной станции исследовать качество сливочного масла, продающегося в первопрестольной. Результат оказался для городских властей неожиданным, хотя сегодня был бы вполне предсказуем:

"В течение мая, июня, июля, августа и сентября 1903 г.,— говорилось в отчете,— на санитарной станции было подвергнуто исследованию 329 проб топленого коровьего масла, образцы которого, согласно поручению Управы, набирались для анализа базарными смотрителями-врачами в различных местах торговли этим продуктом, находящихся в различных районах г. Москвы... Из всех доставленных на станцию при указанных условиях 329 проб масла натуральным продуктом можно признать лишь 186 проб, т. е. 56,5% общего числа, тогда как 133 пробы (40,4%) оказались подделанными, подмешанными посторонними жирами (преимущественно салом и растительными маслами). Аналитические данные, полученные при исследовании остальных 10 проб, хотя и не давали несомненных указаний на фальсификацию продукта, но в то же время свидетельствовали о сомнительной натуральности масла, вследствие чего эти пробы надлежит отнести в разряд подозрительных. Что касается вопроса о свежести обращающегося в розничной торговле натурального масла, то из всех 186 проб, признанных станцией натуральными (не подмешанными посторонними жирами), санитарным требованиям удовлетворяли 133, т. е. 71,5% общего числа нефальсифицированных проб, остальные же 53 пробы (28,5%) обладали такой прогорклостью, которая превышает величину, принятую станцией в качестве предельной для свежего масла".

Однако даже если покупатель находил натуральное и непрогорклое масло, избежать обвеса, обсчета или иных форм приказчичьего обмана и вовсе не было никакой возможности. Проблема заключалась в том, что в отличие от Европы и Соединенных Штатов в Российской империи крайне тяжело и болезненно приживались прейскурантные, или, как их тогда именовали, твердые цены. Увидеть столь привычные ныне ценники можно было лишь в магазинах, где пытались внедрить зарубежные способы торговли: точные цены, скидки постоянным покупателям и сезонные распродажи. Обычно же цена назначалась приказчиком, исходя из его оценки платежеспособности покупателя и его заинтересованности в товаре. И затем уже начинался торг, в результате чего появлялось согласие, которое, правда, вряд ли можно было назвать продуктом непротивления двух сторон. Как водится, разница между ценой, установленной хозяином торговой точки, и суммой, полученной от покупателя, оседала в кармане приказчика. И потому русская поговорка гласила: "Один приказчик — один вор, два приказчика — два вора".

"Постепенно хищения входят в традицию"

Казалось бы, все эти мерзости проклятого царского прошлого после революции должны были кануть в Лету. Но специалисты с опытом работы в имперской торговле сначала прижились в разнообразных советских распределителях, а затем с приходом НЭПа вновь начали применять свой опыт в многочисленных частных, кооперативных и государственных торговых точках. Так что обман покупателей во всех видах и формах продолжался с прежним размахом.

Однако самое замечательное заключалось в том, что воровство в торговле не уменьшилось и после ликвидации НЭПа и его главной составной части — частной торговли. Не помогли даже массовые репрессии, в ходе которых арестовывались не только представители бывших имущих классов, но и "находящиеся с ними в преступной связи" их бывшие служащие. За годы экономической свободы традиционные навыки обслуживания покупателей освоило новое поколение продавцов и руководителей торговли. Причем советские торговые работники значительно расширили и дополнили арсенал приемов предшественников. Так появились "нормы естественной убыли", позволявшие почти законно присваивать часть хранившегося товара, объявляя его испортившимся.

И все же хищения оказались отнюдь не самым главным способом обогащения продавцов. Куда проще и безопаснее было оплатить дефицитный товар в кассу магазина, а затем продать его своим людям уже по другой, гораздо более высокой цене. Прекрасно зная об этом, заведующих отделами и продавцов обкладывали данью завмаги. А с них в свою очередь взимали мзду работники торгов и складов, распределявшие дефицит и отпускавшие его в торговые точки. Правда, воровство и обман классического типа никуда не исчезли. Аппетит приходил во время еды, и труженики социалистической торговли лихо обвешивали и обсчитывали строителей коммунизма и изымали подотчетные товары без всякой оплаты.

Так что в конце 1930-х годов НКВД констатировал, что в торговле "размеры хищений учету не поддаются". Только в Москве, и только в 1938 году выявили хищений и растрат на 12 млн руб. А за первое полугодие 1940 года по всему СССР насчитали ущерба уже на 200 млн.

Собственно, о масштабах происходившего можно судить и по уровню жизни руководства столичных магазинов и универмагов. К примеру, директор магазина N32 Краснопресненского промторга в 1940 году, когда личные автомобили и мотоциклы, как считалось, выделялись лишь самым известным и передовым людям страны, имел машину, два мотоцикла и построил себе дачу, стоившую 100 тыс. руб., получая официально несколько сотен рублей в месяц. Мало того, он провел к даче асфальтовую дорогу длиной в километр. И это в то время как большинство подмосковных трасс в лучшем случае покрывалось щебенкой. И этот пример не был каким-то вопиющим или из ряда вон выходящим. Один из агентов НКВД докладывал на Лубянку:

"Если проанализировать положение в торговой сети г. Москвы, нетрудно доказать, что большое количество торговых работников занимается систематическими организованными хищениями и не только не наказывается, а, наоборот, считается почетными людьми. Их пример заразителен для многих других, и постепенно хищения входят в традицию, в быт, как нечто неотъемлемое от торгового работника. Большинство окружающих склонно смотреть как на "нормальное" явление, что торговые работники обязательно должны быть крупными ворами, кутилами, что они должны иметь ценности, постоянно их приобретать, строить себе дачи, иметь любовниц и т. д. К сожалению, многие на крупных воров — торговых работников смотрят так же либерально, как в свое время смотрели на интендантов-казнокрадов".

В предвоенные годы воровство в торговле в очередной раз попытались пресечь с помощью репрессивных мер. Были арестованы несколько завмагов и других крупных расхитителей, и восемь человек приговорены к высшей мере социальной защиты — расстрелу. Однако, как показало время, злоупотребления в торговле ничуть не уменьшились. Война стала временем тотального обогащения торговых работников, располагавших самым большим дефицитом того времени — продуктами. А в послевоенные годы появились совершенно новые способы хищений.

Так, для продажи товаров, полученных по репарациям из побежденной Германии, появилась система особых универмагов — Главособунивермаг, магазины которой открылись во всех более или менее крупных городах страны. А для работников торговли открылось широкое поле для обогащения. МВД СССР констатировало:

"Берлинская закупочная контора Главособунивермага, отправляя товары из Германии в СССР, составляет вместо железнодорожных накладных сопроводительную ведомость, в которой указывается лишь количество мест в вагонах без наименования товаров. Это обстоятельство не дает возможности установить недостачу или излишек товаров и способствует хищениям при приемке и в пути".

В некоторых универмагах этой сети полученные из Германии товары попросту нигде не учитывались, а выручка от их реализации раскладывалась по карманам продавцов и их начальников. Самые беззастенчивые хищения происходили в Хабаровске.

"Всего по Хабаровскому универмагу,— констатировало МВД в конце следствия,— и его филиалам установлено хищений, злоупотреблений и бесхозяйственных расходов на сумму 13 027 669 рублей... Хищения и злоупотребления в универмаге совершались в течение 1946, 1947 и 1948 годов. За этот период производились две ведомственные ревизии торгово-финансовой деятельности универмага — первая в 1946 году — Главособунивермагторгом Министерства торговли СССР, вторая в 1947 году — Хабаровским крайторготделом. Однако преступления не были вскрыты".

"Уволены из системы свыше 60 тыс. чел."

Одной из целей денежной реформы 1947 года как раз и была ликвидация тайных накоплений советских подпольных миллионеров. Все наворованное, как предполагали руководители партии и правительства, должно было превратиться в дым благодаря утвержденной схеме обмена денег (наличные обменивались в отношении 10:1, вклады свыше 10 тыс. руб. переоценивались в отношении 2:1). Но в Москве о предстоящем обмене стало известно заранее, и, как выяснилось позднее в результате милицейских проверок, торговые работники пострадали от реформы куда меньше честно зарабатывавших граждан. Они попросту скупили весь товар в своих же торговых точках, чтобы потом продать его за новые деньги. МВД СССР докладывало:

"Арестован БИШЕНКЕВИЧ И. В., 1891 года рождения, заведующий палаткой N31 артели "Коллективный труд" Мосгоршвейбельсоюза. БИШЕНКЕВИЧ 14 декабря в артели "Швейхудожник" того же союза получил для продажи в палатке на 10 800 рублей готового платья, но эти товары в палатку не завез, а, скрыв от учета и выписав приходные накладные, списал их как проданные. Стоимость этих товаров БИШЕНКЕВИЧ внес в госбанк из собственных средств денежными знаками старого образца с тем, чтобы продать платье после проведения денежной реформы...

Арестованы ШАШУТИН Н. Ф., 1915 года рождения, член ВКП(б), зам. директора кафе-закусочной N1 МСПО, МЫШЕЛОВ А. А., 1920 года рождения, член ВКП(б), буфетчик того же кафе, КУРБАТОВ М. А., 1885 года рождения, кладовщик кафе, ПОЖИЛОВ П. А., 1929 года рождения, агент по снабжению кафе. Указанные лица скрыли от учета 130 литров водки, а деньги внесли в кассу.

Задержан ЗАЙЦЕВ Н. С., 1904 года рождения, заведующий павильоном столовой N11 Бауманского треста столовых, который 15 декабря внес в кассу павильона 3600 рублей и на эту сумму изъял две бочки (260 литров) пива, которые укрыл в дровяном сарае во дворе соседнего дома N39 по улице Баумана.

Арестована ОЛИЗАРОВА А. Н., 1913 года рождения, директор магазина N18 Ленинского Райпищеторга гор. Москвы. ОЛИЗАРОВА 15 декабря из своего магазина завезла к себе на квартиру 57 бутылок водки, 36 бутылок различных наливок и 21 бутылку других вин, а также 300 плиток шоколада "Спорт" и "Стандартный" общим весом 30 кг. Деньги за эти товары внесла в кассу магазина, имея намерение продать вывезенные шоколад и вино за новые денежные знаки".

Однако попались и сели лишь сотни из сотен тысяч работников торговли и общественного питания, спасавших свои накопления. Причем там, где проверку проводили ведомственные контролеры, нарушений либо не выявлялось, либо находились несущественные отклонения от нормы. Вывод напрашивался однозначный — социалистическая торговля погрязла в коррупции. Но признать это открыто кремлевские вожди не могли. И потому даже в решении Политбюро "О министре торговли СССР" о хищениях и взяточничестве ничего не говорилось:

"Ввиду того, что министр торговли СССР т. Любимов не только не обеспечивает государственных интересов в области торговли, но, наоборот, своей политикой поощряет перерасходы и толкает своих работников на путь расточительства государственных резервов,— ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Снять т. Любимова с поста министра торговли СССР с направлением его в распоряжение ЦК.

2. Назначить министром торговли СССР т. Жаворонкова, нынешнего заместителя министра торговли СССР".

Перед Василием Жаворонковым была поставлена задача — очистить советскую торговлю от всех нечистых на руку работников. Одновременно массированные проверки магазинов и прочих торговых точек начало МВД, которое сообщало руководству страны:

"В 1948 году органами МВД привлечено к уголовной ответственности за хищения 28 810 работников системы Министерства торговли и потребительской кооперации (на 10 255 человек больше, чем в 1947 году). О росте хищений в этих системах свидетельствуют также и данные Министерства торговли и Центросоюза о хищениях и растратах. За последнее время наиболее распространенным видом хищений в торговых организациях стал обман покупателей... В апреле и мае месяцах 1948 года МВД совместно с местными советскими и партийными органами была повсеместно проверена выборочным порядком правильность отпуска товаров и продуктов потребителям. Всего за обман потребителей органами МВД в 1948 году привлечено к ответственности 4929 человек".

Бывший секретарь Тульского обкома, герой войны Жаворонков, как рассказывали мне хорошо знавшие его люди, работал в министерстве почти круглосуточно. А партия и правительство не раз принимали грозные постановления об искоренении воровства в торговле и общественном питании. Но пять лет спустя, в январе 1953 года, Жаворонкову пришлось составить доклад об итогах своей работы, который рисовал далеко не радужную картину. Количество выявленных недостач и растрат с 1949 года неуклонно снижалось. Ежегодно уменьшалась и сумма украденного. Однако столь же неуклонно падала сумма возмещенного расхитителями ущерба. Читателей доклада могла смутить и еще одна деталь. Число мелких недостач, за которые не наступала уголовная ответственность, не уменьшалось. И это говорило о том, что, возможно, и по-крупному воровали как прежде, а падало количество выявленных случаев. Что частично признавал в докладе и сам Жаворонков:

"Руководители многих торговых организаций и предприятий проявили безответственное отношение к выполнению Постановления Совета Министров СССР об искоренении хищений государственных ценностей и не только не обеспечили сохранности социалистической собственности, но даже допустили рост растрат. За девять месяцев 1952 года недостачи и растраты возросли в министерствах торговли Узбекской, Грузинской, Латвийской и Таджикской союзных республик, Главунивермаге, Главкурортторге, Главювелирторге, Главдорресторане Запада и Севера и Главсахалинсевероторге".

Как писал министр торговли, не помогла даже очистка засоренных кадров, хотя она и имела довольно значительные масштабы:

"Проведена работа по удалению из торговых организаций лиц, имеющих судимость за корыстные преступления, допустивших недостачи товарно-материальных ценностей и денежных средств. За 1950-1951 гг. по этим причинам уволены из системы свыше 60 тыс. чел.".

Не лучше обстояло дело с ревизорами и руководителями торговли. Им платили так мало, что взяточничество было практически неизбежно.

"Министерство торговли СССР,— докладывал Жаворонков,— неоднократно входило с вопросами о пересмотре заработной платы руководящих работников местных торгов и трестов столовых, а также бухгалтерско-ревизорского аппарата, но они разрешения до сих пор не получили. Состав бухгалтеров-ревизоров малоквалифицированный... Основной причиной текучести этих работников является переход на работу в другие системы вследствие низкой заработной платы. Кроме того, за 3 года уволено за злоупотребления, различные нарушения и за непригодность 630 человек. Многие гор (рай) торготделы, осуществляют контроль за работой торгующих организаций неудовлетворительно... Большая текучесть среди заведующих гор (рай) торготделами объясняется плохим подбором этих работников. Районные партийные и советские органы освобождают их без ведома областных отделов торговли и министерств торговли союзных республик. Проявивших себя работников часто переводят на другую работу, а вместо них назначают людей малограмотных, не знающих вопросов торговли".

Ко всем прочим бедам, как писал Василий Жаворонков, следствие и суд проявляли непонятную медлительность и мягкость при разборе дел торговых работников. И это, надо полагать, также свидетельствовало о значительной, если не сказать тотальной коррупции в стране победившего социализма.

Министр предлагал множество новых мероприятий, которые, по его мнению, могли помочь очистить торговлю от воровства. Но умер Сталин, борьба за власть развернулась в полную силу, и в Кремле всем стало не до искоренения обмана покупателей и хищений товаров и денег. В конце 1953 года Жаворонкова перевели в Министерство госконтроля, а торговля зажила по-прежнему и даже лучше. В 1955 году МВД пыталось обратить внимание руководства страны на непонятное поведение торгового начальства:

"Министерством торговли СССР проводятся мероприятия по упрощению бухгалтерского учета и отчетности в торговых организациях и предприятиях. На многих распределительных складах и базах торговых организаций, непосредственно связанных с розничной сетью, ликвидирован количественный учет промышленных товаров широкого потребления и введен только суммарный учет по розничным ценам. Это привело к ослаблению контроля за движением товаров в розничную сеть и облегчает сбыт через магазины похищенных и кустарных изделий, а также продажу товаров по завышенным ценам, подмену одних товаров другими и припрятывание наиболее ходовых товаров".

Собственно, по-другому и быть не могло. Там, где есть разница между установленными государством и рыночными ценами, всегда найдутся люди, пытающиеся на этом заработать. А также те, кто будет зарабатывать на зарабатывающих.

Ъ