Подорожание хлеба может оказаться не самым печальным последствием взлета цен на пшеницу

Последние две недели телеэфир пестрел репортажами о росте цен на хлеб. В Красноярском крае нарезной батон стал дороже на 2 руб., в Нижегородской области — на пять. На юге страны цены на самый народный продукт выросли в среднем на 10%, а в центре и на севере — на 15%. Объективных причин для повышения цен нет, разводят руками чиновники.

Но как же нет? Летом прошлого года продовольственная пшеница третьего класса — самая популярная у хлебопеков — продавалась по 3100-3200 руб. за тонну. А к этому июлю ее цена подскочила ровно вдвое. “Небывалое дело!” — поражаются игроки рынка и отраслевые аналитики. “В это время поступление нового урожая почти всегда сбивало цены на 30-40%, — рассказывает исполнительный директор аналитического центра "СовЭкон" Андрей Сизов. — Но нынешний сезон стал исключением”. На первый взгляд происходящее кажется нонсенсом. К 23 июля российские хозяйства успели намолотить почти треть ожидаемого урожая — 22,5 млн т, что на 3,9 млн т больше, чем в прошлом году. Однако пшеница не подешевела, а всего лишь перестала дорожать на 100-300 руб. в неделю.

В Минсельхозе хранят спокойствие: главное, чтобы скорость роста цен на хлеб не превысила инфляцию. Тем более что администрации проблемных регионов пообещали справиться с проблемой своими силами. А тем временем тревогу забили животноводы. Вслед за продовольственным зерном такими же темпами начало дорожать фуражное. В Национальной мясной ассоциации говорят, что животноводческая отрасль пострадает от роста цен на зерно куда сильнее, чем мукомольная и хлебопекарная промышленность. В хлебе зерновая составляющая не превышает 18-25%. В кормах для животных она достигает 60-70%. Если в течение ближайших двух месяцев фураж не подешевеет, фермерские хозяйства окажутся в весьма неприятном положении. Отрапортовать об успешных результатах национального проекта “Ускоренное развитие животноводства” в этом году точно не удастся.

Беда из-за рубежа

Что же произошло? Высокие цены на зерно — отнюдь не новая ситуация для российского рынка. “Вспомните 2004 г., — говорит директор информационно-аналитического департамента Российского зернового союза Сергей Шаховец. — Тогда цены на пшеницу скакали как бешеные. Сперва опустились с 5000 руб. за 1 т до 3000 руб., затем снова выросли. Но на стоимости хлеба эти колебания никак не сказывались”.

Некоторую нервозность на рынке спровоцировал не слишком оптимистичный прогноз Минсельхоза на урожай этого года: из-за сложных погодных условий валовые сборы составят 76 млн т зерна вместо планировавшихся 79 млн т. Это хоть и незначительно, но все же ниже достижений последних трех лет. Но худшего сценария точно не будет. В Институте конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) убеждены, что удастся собрать 78 млн т.

При этом, даже если консервативные расчеты оправдаются, катастрофы не произойдет. “Внутренние потребности в зерне, в том числе из-за активного развития животноводства, конечно, выросли, — рассуждает Шаховец. — Но даже 76 млн т хватит, чтобы не допустить дефицита внутри страны и удержать экспорт на уровне удачного прошлого года”.

Не лучшим образом на рыночных настроениях сказались рекордно низкие для последних лет переходящие запасы России. По оценкам “СовЭкона”, на начало июля они составили около 9 млн т, из которых 1,5 млн т государство припасло для интервенций. “Но и такого количества продовольственной пшеницы хватит, чтобы загрузить всю мукомольную промышленность России на месяц”, — возражает эксперт аналитической компании WJ Interagro Владимир Петриченко.

Словом, все вышеперечисленные причины слишком мелки, чтобы так сильно “перекосить” рынок. Остается искать источник бед за пределами России. Для мирового рынка зерна этот сезон явно не из удачных. По оценкам министерства сельского хозяйства США (USDA), мировые закрома изрядно истощились. Прогноз по мировым переходящим запасам пшеницы достиг 26-летнего минимума — 116,6 млн т. Спрос высокий, а из обоймы крупных экспортеров один за другим вылетают заметные игроки. Из-за плохого урожая экспорт запретила Украина. Из-за сильной засухи в Восточной Европе ЕС может ограничить экспорт. “К примеру, Румыния уже превратилась в импортера, Болгария будет вывозить только фуражную пшеницу”, — указывает аналитик ИКАР Игорь Павенский. Индия, наращивающая внутреннее потребление, объявила тендер на закупку 1 млн т пшеницы. Казахстан появится на рынке со своим зерном не раньше конца августа-начала сентября.

Естественно, что в условиях дефицита цены неудержимо поползли вверх. “Сейчас тонна пшеницы обходится более чем в $260 FOB Черное море. И это в самом начале сезона! — восклицает Петриченко из WJ Interagro. — Не припомню такого с 1996 г.”

В прошлом году Россия продала на мировом рынке около 12 млн т зерна. По данным Российского зернового союза, на пшеницу четвертого класса пришлось 60% общего объема экспорта, 10% — на третий класс, остальное — на фуражное зерно. До сих пор отечественная пшеница проигрывала по цене американской, а по качеству — канадской. Из-за резкого роста цен в этом сезоне США, Канада и Россия будут играть почти на равных. Но стоит ли этому радоваться?

Для экспортеров, безусловно, наступила счастливая пора. В последнее время то и дело появляются сообщения о выигранных российскими трейдерами тендерах за рубежом. Некоторые крупные игроки, к примеру Международная зерновая компания, смогли пробить дорогу на весьма специфический и закрытый японский рынок. Пусть первая партия невелика — всего 59 000 т фуражного ячменя. Но лиха беда начало. Ежегодные потребности Японии в импорте обычно составляли 22-24 млн т, однако закрывали их в основном американские и австралийские поставщики.

Однако игроков внутреннего рынка успехи экспортеров только раздражают. Неудивительно, что первые обвинения по поводу роста цен на национальном рынке прозвучали именно в адрес трейдеров. “Дело не в них, — убеждает Петриченко. — Экспорт в этом году, скорее всего, не превысит прошлогодних объемов. Просто пока мировой спрос настолько высок, спекулятивные ожидания будут подогревать цены и на внутреннем рынке”.

Минсельхоз еще весной призывали вмешаться — ввести квоты на вывоз или начать интервенции, однако чиновники заняли выжидательную позицию. “Резкие движения, такие как запрет экспорта, сильно снизят привлекательность инвестиций в сельское хозяйство”, — объясняет Павенский из ИКАР. В целом по России посевные площади в этом году сократились с 77,1 млн до 76,1 млн га. Но площади под зерновые культуры, напротив, выросли — с 43 млн до 45 млн га. Во многом это следствие увеличения спроса на российскую пшеницу в мире. Все вроде бы пока спокойно.

Однако рано или поздно Минсельхозу все-таки придется вмешаться в дела рынка. Иначе жертвами бешеных цен станут не только хлебопеки с мукомолами.

Хлеб и головы

С начала года главе Центробанка Сергею Игнатьеву пришлось с сожалением признать, что удержать инфляцию в запланированном правительством коридоре 7,5-8% не удается. По данным Росстата, в июне инфляция выросла на 1% — главным образом из-за того, что резко подскочили цены на овощную продукцию (на 22,3%). На этом фоне подорожание хлеба и прочих мучных изделий ох как некстати.

В некоторых регионах отпускные цены на муку за пару месяцев увеличились с 6000 руб./т до 10 000-12 000 руб./т. Мукомолы начали забрасывать Минсельхоз письмами с просьбами поскорее провести интервенции. “Эти предприятия всегда работали с низкой маржей, — комментирует Павенский. — А поскольку рынок муки насыщен, хлебопеки могли диктовать свои условия по закупкам”.

Вслед за мукомолами ценовую политику пересмотрели хлебопеки в Сибири, Поволжье, Краснодарском крае. Спекуляции чистой воды, возмущались местные власти. Обвинения посыпались в адрес хлебопеков и торговых сетей, воспользовавшихся ситуацией для увеличения собственной прибыли. Пока бизнес и власть обменивались упреками, цены на хлеб в России только за первый летний месяц выросли на 1,6%.

Когда впереди предвыборный год, не так уж важно, что спровоцировало рост. А уж если из регионов то и дело приходят тревожные сообщения о дальнейшем повышении, надо что-то срочно предпринимать.

Глава Минсельхоза Алексей Гордеев призвал глав субъектов федерации разобраться с ценообразованием самостоятельно. Вариантов решения проблемы не так уж много, и все они давно и хорошо известны. К примеру, правительство Санкт-Петербурга через ГУП “Санкт-Петербургский продовольственный фонд” собирается закупить 50 000 т прошлогодней пшеницы. Стабилизация цен в регионе обойдется чиновникам в 200 млн руб. По пути формирования собственного зернового фонда (предполагаемый объем — 16 000 т) пошла администрация Нижегородской области. Руководство Саратовской области начинает консультации с мукомольными заводами и хлебопеками о дотациях на социально значимые сорта хлеба. В некоторых регионах — Белгороде, Воронеже — местные власти решают проблему с помощью неофициального запрета на вывоз зерна за пределы области. Рычагов воздействия на непокорных достаточно — всегда можно пересмотреть, например, договор аренды на землю.

Несмотря на то что в Российском зерновом союзе не исключают очередного подорожания до конца года на 10-20%, ситуацию с хлебом, скорее всего, все-таки возьмут под контроль. Центробанк не теряет надежды обуздать инфляцию за счет укрепления курса национальной валюты. “Давление на Минсельхоз со стороны того же Минфина и Минэкономразвития может усилиться, — предполагает Сизов из "СовЭкона". — Но это, боюсь, только первая часть истории”. Продолжение ожидается ближе к осени. На этот раз главными героями станут российские животноводы.

Не год Свиньи

Представляя весной первые результаты национального проекта по ускоренному развитию животноводства, Алексей Гордеев не скрывал гордости. Производство птицы за год выросло на 15%. Хотя, указывали скептики, в этом не совсем заслуга Минсельхоза — птицеводство получило мощный стимул после введения квот на импорт. Зато рост производства свинины на 8,7% — уже точно повод похвастаться. Последние годы поголовье свиней в стране неуклонно сокращалось. Но в 2007 г. печальную тенденцию удалось переломить — поголовье выросло на целых 17%.

Объем заявленных на ближайшие два года инвестиций в животноводческие проекты, по подсчетам Национального мясного союза, превысил $3 млрд. Причем среди них оказались деньги не только для профильных инвесторов — мясопереработчиков и агропромышленных холдингов. В новый бизнес устремились игроки с других рынков. В конце 2006 г. крупный сибирский производитель муки “Алейскзернопродукт” пообещал вложить в собственный свинокомплекс 1,5 млрд руб. В начале года на строительство комплекса полного цикла на 60 000 голов свиней отважился петербургский производитель кетчупов “Балтимор”.

В начале прошлого сезона перспективы бизнеса ни у кого вопросов не вызывали. Дешевые кредиты, довольно высокая чистая рентабельность (до 30%) и приемлемые цены на сырье, использующееся для приготовления кормов: за тонну ячменя год назад просили всего 3200 руб. Некоторые крупные отечественные хозяйства научились снижать себестоимость 1 кг свинины до 35-40 руб. “Это уже почти на уровне принятых в Европе норм”, — радуется главный редактор журнала “Агробизнес” Николай Лычев.

Однако к концу нового сезона начало твориться что-то невероятное. “Мы не успевали следить за переписыванием прайс-листов!” — сетует Александр Савенко, генеральный директор Ожерельевского комбикормового завода, входящего в состав холдинга “Моссельпром”. Как подсчитали в “СовЭконе”, кормовое сырье теперь обходится в два с лишним раза дороже, чем прежде.

Но это, как оказалось, еще не предел. “Недели три назад сырье то невозможно было купить, то предлагали его по бешеным ценам: фуражную пшеницу — за 7000 руб./т, а ячмень и того дороже — по 7200 руб./т”, — продолжает возмущаться Савенко. “А что тут удивляться? — подхватывает Сергей Емельянов, генеральный директор комбината "Хороший вкус". — Мы знаем много случаев, когда трейдеры ездили по хозяйствам и за наличные скупали зерно. А перепродавали потом в разы дороже”.

“Не понимаю, почему свиноводческие хозяйства до сих пор не подняли шумихи в отличие от мукомолов и хлебопеков, — пожимает плечами Сизов из "СовЭкона". — По их рентабельности дорогое зерно ударит куда сильнее”. “Все просто, — объясняет руководитель исполнительного комитета Национального мясного союза Сергей Юшин. — Цены на хлеб волнуют более 100 млн человек в стране. А цены на фуражное зерно касаются лишь небольшой прослойки бизнеса”.

Впрочем, справедливости ради надо заметить, что некоторые крупные хозяйства, вовремя встроившиеся в вертикально интегрированные агрохолдинги, сумели избежать потерь. “У нас своя зерновая и комбикормовая компания, — рассказывает Андрей Корнейчук, директор по маркетингу агропромышленного холдинга "Мираторг". — Мощности производства хоть и небольшие, но наши потребности покрывают. Самое главное, что мы полностью контролируем все издержки”. Но таких удачливых компаний — единицы. А как быть остальным?

По оценкам Национального мясного союза, в прошлом году объем российского рынка свинины достиг 2,1 млн т. Доля импорта невелика — чуть более 600 000 т, все остальное — это внутреннее производство. Проблема в том, что почти половину этого объема вырастили средние фермеры и владельцы личных подсобных хозяйств. “Этот сектор первым ощутит неприятные перемены, — убежден Павенский из ИКАР. — Расход кормов у них в 1,5-2 раза выше, чем в современных свинокомплексах”. Каждый день свинье необходимо около 3 кг комбикорма. Год назад стоимость корзины комбикормов не превышала 5,6-5,7 руб./кг. Теперь цены выросли до 7,7-8 руб./кг. Более 35% разницы — это серьезно. Не исключено, что к осени в мелких хозяйствах начнется массовый забой скота.

Не так уж и плохо, когда из отрасли вымываются мелкие и неэффективные игроки. Но и у крупных игроков уверенности в завтрашнем дне тоже поубавилось. Емельянов из “Хорошего вкуса” не скрывает опасений: “Если через пару месяцев цены на зерно не пойдут вниз, себестоимость производства мяса резко возрастет. Что тогда делать?”

В отличие от хлебопеков свиноводы не могут позволить себе жонглировать ценами. В прошлом году 1 кг российской свинины продавался за 65-67 руб., сейчас средняя цена — 61 руб. Предложение растет, а спрос за ним не успевает. Российские переработчики к местному сырью относятся прохладно — ведь от партии к партии его качество сильно разнится. “Неудивительно! В строительство свинокомплексов потекли огромные деньги, а в инфраструктуру почти не инвестируют. Поэтому мало кто может в хороших условиях забить свинью, разделать, охладить или заморозить, а затем доставить продукцию хотя бы в соседний регион”, — сокрушается Юшин из Национального мясного союза. Да и качество свинины в основном не высшего уровня. Не каждый переработчик захочет ее покупать. Так что свиноводам не до новых цен — удержать бы старые.

Бизнес-план любого крупного производителя предполагал пессимистичный сценарий по стоимости сырья. Но такого скачка никто не ожидал. Вмешательство Минсельхоза — вопрос времени, убеждены в “СовЭконе”.

Вопрос в том, что и как надо делать? Дефицит на рынке фуражного ячменя в мире ощущается еще острее. Объем всего мирового рынка — около 12 млн т. Примерно 4-5 млн т поставляла Украина. Но с июля в этой стране фактически действуют запретительные квоты — по 3000 т для каждого вида зерна в месяц. Австралийский ячмень появится на рынке к концу года. А это значит, что российский ячмень, скорее всего, продолжит дорожать.

$m