IT-компании РФ впервые пообещали друг другу не торговать краденым и конкурировать честно

Суть хартии руководителей IT-компаний по вопросам этики и защиты собственности можно передать несколькими знакомыми словами. “Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…” — почти без улыбки начинает рассказ исполнительный директор Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий (АП КИТ) Николай Комлев. Как советские пионеры клялись “свято верить в дружбу” и “уважать пионерское слово”, российские компании взяли на себя обязательства “руководствоваться этическими нормами и принципами честной конкуренции, публично осуждать… и считать порочной практику торговли краденым”. На прошлой неделе под хартией подписалось больше 70 IT-компаний.

Для российского рынка сам факт появления такого документа — случай беспрецедентный. Опрошенные  отраслевые ассоциации не смогли вспомнить похожих общественных договоров о взаимопомощи. “Это же просто смешно — фиксировать в документе, что все должны честно конкурировать и не скупать краденое!” — фыркали собеседники . Но “пионерская клятва” АП КИТ скорее не о том, что надо быть честными, а именно что о публичном осуждении отступников. “Подписавшийся под хартией руководитель IT-компании как бы соглашается, что при нарушении данного слова его партнеры и конкуренты получают моральное право вредить его бизнесу любым доступным способом”, — объясняет глава московского представительства Acer Глеб Мишин.

На диком рынке

Что без механизма общественного осуждения не обойтись, стало ясно, когда от “рейдеров в погонах” — милиционеров и поверенных РРФИ — стали страдать законопослушные компании. Изъятая у них под разными предлогами (как правило, в связи с подозрениями в контрабанде или неуплате налогов) техника продавалась потом через магазины конкурентов. Последней каплей стало дело компании “Компоненты и Системы” (КиС), со склада которой в апреле милиция вывезла “вещественные доказательства” на $10 млн. Два месяца спустя прокуратура Москвы признала проведение обыска в КиС незаконным и постановила вернуть технику. Но возвращать было уже нечего. Практически сразу вывезенные компьютеры появились в магазине другого дистрибутора — “Ультра Электроник АГ Рус”.

По словам Комлева, в случае с КиС речь идет о так называемом товарном рейдерстве. Обычно действия рейдеров связывают с махинациями вокруг акций компаний. “Но объектом атаки может быть практически любая собственность”, — говорит президент ассоциации РАТЭК Александр Онищук.

Классическая схема товарного рейдерства работает так: милиция под предлогом участия компании в мошеннических схемах арестовывает ее склад. Товары как вещественные доказательства отдаются в ведение РФФИ, а фонд передает их на хранение своим поверенным. По закону если хранение вещественных доказательств по тем или иным причинам затруднено (скоропортящиеся товары или слишком большие партии), то они могут быть проданы. По ст. 82 УПК следователь может вынести постановление о реализации изъятого товара самостоятельно, без решения суда. Товар либо самими поверенными продается, либо — как было в случае с “Ультрой” — перепродается в розничные сети.

Порой представители силовых органов предлагают компании откупиться (проще говоря, вымогают взятку за возвращение товара). После продажи арестованного имущества налево вырученные деньги поступают в государственный бюджет. Но, поскольку изъятый товар оценивается по минимальной стоимости и лишь при повторной продаже подставным компаниям за него выручается реальная цена, в госказну поступает максимум одна десятая рыночной стоимости. Например, “Ведомости” писали о случаях, когда сотовые телефоны продавались поверенными РФФИ по 5 руб. за штуку, а автомобиль Mercedes (пусть и не новый) — за 20 000 руб. В результате государство недосчиталось, по оценке РАТЭК, нескольких десятков миллиардов долларов.

По неофициальным данным, Московская прокуратура сейчас расследует не меньше 50 дел, связанных с незаконной реализацией изъятого у компаний имущества. В частности, исполнительный директор поверенной компании РФФИ “Экон+” Роман Чубатов обвиняется по ст. 160 ч. 4 (присвоение или растрата вверенного имущества в особо крупном размере). Именно “Экон+” была передана техника со склада КиС. В рамках этого дела в начале июня были проведены обыски и на территории “Ультра Электроник”. Сейчас склады этой компании опечатаны, а ее деятельность практически полностью парализована. Очень вероятно, что и выемки документов, которые в июне милиция провела в РФФИ, были также связаны с одним из таких дел. Дело дошло даже до ареста заместителя прокурора Тушинской межрайонной прокуратуры Бориса Нерсесяна, который, в частности, подписал постановление об обыске в КиС. Это не первый случай, когда против организаторов товарного рейдерства возбуждается уголовное дело. Например, капитан милиции Виталий Рагалев, вымогавший взятку у “Экспохолода”, в итоге был приговорен к пяти годам лишения свободы.

Как рассказывает Александр Гуккин, глава рабочей группы АП КИТ, разработавшей хартию, представителями товарных рейдеров часто были сотрудники ОБЭП УВД Северно-Западного округа и управления “К” МВД. Так что можно ждать новых уголовных дел.

Впрочем, на расследования прокуратуры IT-компании не слишком надеются. “Посадят одних — на их место придут другие”, — рассуждают в АП КИТ. Да и с формальной точки зрения доказать, что та же “Ультра” нарушила закон, очень непросто. Компания приобрела товар на вполне легальных основаниях — у поверенных РФФИ.

Поэтому АП КИТ решила зайти с другой стороны. Если перекрыть крупные каналы сбыта экспроприированных товаров, привлекательность рейдерской схемы в глазах ее участников резко снизится. Поэтому неудивительно, что хартия наравне с законами требует руководствоваться “этическими нормами и принципами честной конкуренции”. Но насколько эффективен может быть такой общественный договор?

Слово и дело

В хартии не прописано, как будут поступать с отступниками. Комлев из АП КИТ отшучивается: “Мы такому руководителю руки не подадим”. Мишин из Acer убежден, что эти слова только с первого взгляда выглядят как шутка: “На российском компьютерном рынке репутация и данное слово значат больше, чем подписанный договор”. Ответ вице-президента второго по величине дистрибуторского холдинга в России НКК Максима Сорокина еще более лаконичен: “Меры воздействия есть. Желающие могут проверить”.

Впрочем, одно звено в системе торговых рейдеров IT-компании надеются разрушить все же с помощью законов. Весной этого года три депутата Государственной думы — Елена Панина, Владимир Плигин, Виктор Плескачевский — внесли на рассмотрение поправки против торгового рейдерства. Большие партии товаров, служащих вещественным доказательством, теперь предложено после подробной описи передавать на ответственное хранение организации, у которой они были изъяты. Законопроект вводит материальную и уголовную ответственность для оценщиков, а самое главное — запрещает кому-либо, кроме судьи, выносить решение о реализации вещественных доказательств. Поправки уже прошли чтения в комитетах Госдумы и внесены в план законодательных инициатив “Единой России”. Планируется, что они будут рассмотрены парламентом осенью. Означает ли это, что после подписания хартии подавляющим большинством участников рынка и принятия поправок с торговым рейдерством будет покончено? “Крупных наездов на компании точно больше не будет”, — уверяет Гуккин из АП КИТ. Посмотрим, много ли будет мелких.

$m