О доле бюрократии в цене продуктов питания

По два рубля в цене каждого килограмма мяса, колбасы, рыбы, сыра, литра молока мы доплачиваем бизнесу за коррупцию. То есть компенсируем те затраты, которые он несет на преодоление «административных издержек».

И еще 120 рублей в месяц – за оформление ветеринарно-сопроводительных документов на продукты питания. Кстати, на этой процедуре теряет и страна в целом – около 30 миллиардов рублей ежегодно, подсчитали представители бизнес-сообщества. В этой сумме и расходы на печать различных сертификатов, и зарплата специалистов, которые по старинке выписывают бумажные бланки, и взятки за выдачу разрешений, и издержки предприятий, которые теряют много времени, а значит и денег в ожидании заветных справок.

Заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов убежден, что эти миллиардные потери, в конечном счете, восполняют потребители, то есть мы с вами. И ведомство уже третий год добивается введения в действие системы оформления ветеринарно-сопроводительных документов в электронном виде.

Похоже, сейчас, когда у этой идеи появилось немало сторонников в различных ведомствах, может решиться большинство проблем.

Николай Анатольевич, продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН – ФАО прогнозирует значительный рост цен на продовольствие до конца этого года. В первую очередь это объясняется засухой. Вы согласны с такой точкой зрения?

Николай Власов: Сейчас много спекуляций на эту тему. Но замечу, что глобальное производство интегрировано. И, если в одном регионе неурожай, потери может восполнить урожай на другой территории. На цены больше погодных влияют инфраструктурные и рыночные условия. В том числе и неоправданные дополнительные расходы тех, кто участвует в этом процессе.

Только на печать бланков ветеринарно-сопроводительных документов, по самой минимальной оценке, в России ежегодно тратятся около двух миллиардов рублей. Примерно столько же денег расходуется на работу по заполнению этих бланков. То есть это заработная плата специалистам, которые их заполняют. Но, повторюсь, это самые скромные подсчеты. Например, в прошлом году, когда мы собрали данные по всей России, выяснилось, что вся эта работа стоит государству почти 10 миллиардов рублей. Но есть еще интересы бизнеса. И бизнес-сообщество оценивает свои прямые и косвенные потери от «бумажного типа» ветеринарной сертификации в 30 миллиардов рублей. Эти деньги предприниматели закладывают в стоимость продукции. И, в конечном счете, за это платит потребитель.

Объясните, за счет чего производственные и торговые предприятия теряют эти деньги?

Николай Власов: Для примера возьмем сегмент розничной торговли. Есть склад, он работает, скажем, с 30 магазинами. И надо с этого склада отвезти в магазины определенное количество колбасы, сыра, мяса, рыбы. На каждую партию продукции выписывается ветеринарный сертификат, который часто, по большому счету, никакой нужной информации, скажем, о колбасе не дает. Потому что в нем указано – «колбаса в ассортименте». Неизвестно, кто произвел эту колбасу, и сертификат выписывается только потому, что этого требует законодательство. Выписка сертификатов занимает значительное количество времени. Ну и за бумажные сертификаты нужно платить.

Вы просчитывали коррупционную емкость? Какие взятки для получения сертификатов дают те, кто производит колбасу без мяса, кто хочет получить заветную бумажку быстрее?

Николай Власов: По нижней оценке, сертификат на дешевый продукт, например, партию селедки, стоит 500 рублей за каждую тонну. А для дорогой продукции цена может доходить до 3-8 тысяч рублей за тонну. Учитывая, что общий оборот поднадзорной ветеринарной продукции составляет где-то 15 миллионов тонн в год, и это можно в среднем умножить на 2 рубля за килограмм, то это и есть примерная оценка коррупционной емкости этого сектора.

30 миллиардов рублей – столько теряет экономика от «бумажного типа» ветеринарной сертификации.

В чем заключается ваше предложение по изменению ситуации?

Николай Власов: Мы разработали специальную информационную систему. Она называется «Меркурий». В эту систему встроены различные средства автоматизации труда сертифицирующих специалистов, и поэтому с ее помощью можно за считаные секунды оформить сертификат.

Кроме того, любой инспектор может проверить легитимность сертификата, например, со смартфона, а это значит, что не только высокозащищенные, а значит дорогие бланки, не нужны – вообще никакие бланки не нужны. Электронная форма выдачи документов позволяет проследить все этапы производства, поставок и реализации продукции, что очень правильно с точки зрения системы ветеринарного надзора, обеспечения пищевой безопасности и защиты прав потребителей. Таким образом, бизнес сможет сэкономить время и деньги и получить неоспоримые преимущества перед своими «нелегальными» коллегами. А потребители – получить безопасные продукты по более справедливой цене.

Недавно у меня было совещание с руководителями крупнейших отраслевых союзов и ассоциаций, а также с представителями розничной торговли. Все они обеими руками «за».

А кто не заинтересован?

Николай Власов: Хочу отметить, что система «Меркурий» была разработана три года назад. И все это время идет борьба. Прежде всего, не заинтересованы в выдаче электронных документов в системе ветеринарного надзора жулики всех мастей, производители контрафакта. Против и те, кто выписывают эти сертификаты вручную. Ведь это непыльная работа с регулярной зарплатой.

Также противниками являются чиновники разных уровней, которые проводят аукционы по закупке бланков сертификатов. Вы же представляете, что такое купить полиграфическую продукцию на 2 миллиарда рублей и получить с этого свой процент… Против – и компании, которые производят защищенную полиграфическую продукцию, ведь они потеряют хороший доход.

Кстати, поручение о скорейшем внедрении «Меркурия» давал и президент Владимир Путин, и Дмитрий Медведев первый раз в должности президента, второй – в должности премьера, и прежний первый вице-премьер Виктор Зубков, и нынешний вице-премьер, курирующий этот сектор, Аркадий Дворкович. Но аргументы противников почему-то до сих пор оказываются весомее распоряжений этих уважаемых государственных деятелей. Однако нас поддерживают в Росстате, в Пограничной службе, в ФСБ. Потому что эти службы заинтересованы в том, чтобы создать федеральную систему прослеживаемости ветеринарной продукции. После ее внедрения никто не будет ходить и проверять документы по магазинам и складам. Все будет видно в режиме реального времени. И, конечно, наш основной союзник – минэкономразвития. С ними мы, кстати, спорим, иногда жестко, по другим темам, но это не мешает нам сотрудничать в этом вопросе, за что им большое спасибо.

Каковы дальнейшие перспективы прохождения документа?

Николай Власов: Как говорится no fate: его судьба, к сожалению, не предопределена. Мы его доработали с учетом замечаний минэкономразвития и передали в минсельхоз. При оптимистическом прогнозе можно ожидать, что к марту следующего года этот документ будет действующим. Но все это, разумеется, случится лишь в случае, если этот документ выйдет из минсельхоза, а выйдет он лишь в том случае, если победят наши доводы, а не влияние наших оппонентов.

При этом в проекте документа предусмотрен переходный период: до 1 января 2014 года сертификаты можно оформить как на бумаге, так и в электронном виде. Уверен, на принципах саморегуляции все сделает сам.

Представьте гипермаркет. В нем целый ангар занимают только бумаги. А тут появится возможность получать все быстро. Ритейлеры начнут давить на поставщиков, чтобы они оформляли именно так. А те будут давить на своих поставщиков. Так бизнес-сообщество само выстроит нужную ему логику.

А какие страны вызывают наибольшее беспокойство с точки зрения безопасности экспортируемой продукции?

Николай Власов: Странам, вызывающим наибольшее беспокойство, доступ на российский рынок по тем или иным видам продукции просто закрыт. Но скажу честно, что больше всего проблем у нас с Евросоюзом. Там очень плотное поголовье скота, не совсем понятно, кто за что отвечает, поэтому периодически возникают вспышки новых болезней.

А вот меньше всего проблем с Новой Зеландией. Хорошая страна со значительным объемом торговли, и проблем нет никаких. Новозеландцы очень четко работают.

А что в Россию поставляется из Новой Зеландии?

Николай Власов: Молочная продукция, племенные животные, говядина высокого качества.

А какие продукты предпочитаете есть вы сами?

Николай Власов: Предпочтение отдаю разнообразным качественным продуктам. Кстати, однажды в Таиланде наелся лангустов, они там стоят недорого. И получил сильнейшее белковое отравление. Организм людей, живущих в России, непривычен к морепродуктам в больших дозах.

А из русской кухни я, наверное, больше всего люблю соленые огурцы и пирожки с грибами, капустой, картошкой. А вот с мясом не люблю.

«Российская газета»