Александр Глусь, Nemiroff: "При отсутствии продукции Nemiroff на рынке его будут заполнять другие бренды с Украины"

Акционерный конфликт в украинской водочной компании Nemiroff не утихает уже полтора года. В конце октября объединившиеся миноритарии Яков Грибов и Анатолий Кипиш в очередной раз объявили о планах по снятию блокировки деятельности компании в Беларуси и возобновлению там производства Nemiroff, а также разблокировке работы компании в России и возобновлению производства на ряде российских ЛВЗ. В интервью РБК daily Александр Глусь, владелец блокирующего пакета акций (25,04%), рассказал о потерях компании за время блокирования ее деятельности, о том, какие риски существуют для бренда в случае запуска производства без привлечения технологов компании, а также, как можно быстро разрешить конфликт.

Репутационный риск

– В начале октября Роспатент зарегистрировал лицензионный договор на право производства напитков под брендом Nemiroff компанией «Немирофф Водка Рус». Затем был зарегистрирован и сублицензионный договор с пензенской компанией ОПВЗ, дающей ей право на розлив продукции под этими знаками. Как вы можете все это прокомментировать?

– Легитимность данных договоров очень сомнительна. Компания «Немирофф Водка Рус», на которую был оформлен лицензионный договор, была зарегистрирована на физлицо без разрешения материнской компании Nemiroff Vodka Limited, у которой есть исключительное право на предоставление разрешения использовать торговые знаки Nemiroff. По соглашению акционеров подобное решение может приниматься только при полном консенсусе всех акционеров компании. Как акционер компании, я такого разрешения не давал.

Само возникновение компании «Немирофф Водка Рус» вызывает очень много вопросов, и законность ее регистрации сейчас рассматривается в судах. Ее хозяйственная деятельность может быть признана незаконной в любой момент.

– Почему вы, как акционер компании, выступаете против запуска производ­ства на ОПВЗ?

– Моя позиция принципиальна в части недопущения производства на любой площадке без внедрения технологий и систем качества специалистами основной компании УВК Nemiroff, так как это несет очень большие риски для бренда. На протяжении 20 лет продукция Nemiroff, производимая нашими технологами, пользовалась популярностью благодаря постоянству качества напитка, а не частой смене внешнего облика – этот фактор и является основной ценностью нашего бренда. Также я считаю недопустимым производство международного бренда на предприятиях, уличенных в нелегальном производстве. Это может значительно повлиять на репутацию бизнеса Nemiroff, снизив стоимость компании, а впослед­ствии и моего пакета акций. Ведь уже не один год работало производство на территории России в Ярославле. Оно было полностью поставлено нашими технологами, согласовано всеми акционерами. Но объединившиеся миноритарии его сначала остановили, а потом стали пафосно заявлять о желании развивать производство в России, при этом удерживая заблокированным уже налаженный выпуск продукции Nemiroff. Зачем? Логики нет в этом никакой. Если часть акционеров компании действительно хочет вернуть утраченные компанией позиции на российском рынке, не вижу никаких препятствий для оперативного запуска импорта, возобновления производства на Яро­славском ЛВЗ с одновременным погашением задолженности за ранее поставленную продукцию.

– Какой размер дебиторки на данный момент?

– Около 20 млн долл. Как акционер, я не знаю, где эти деньги. Скорее всего, объединившиеся миноритарии, заблокировавшие работу торгового дома в России, вывели их куда-то на Кипр.

– То есть вы опасаетесь, что в случае запуска производства в Пензе или где-то еще вы, как акционер, и этих денег не увидите?

– Как акционер компании Nemiroff, я больше всего беспокоюсь по поводу репутационных рисков бренда, связанных с запу­ском производства «на стороне». У нас есть авторские рецептуры, отработанные десятилетиями технологии, лояльность потребителя. В каждом розливе, который мы осуществляли на Ярославском ЛВЗ, участвовали технологи компании. И в Беларуси, и на российском производстве мы подстраивали весь производственный цикл под свои требования, чтобы соблюсти рецептуру, сохранить неизменным вкус и обеспечить постоянство качества Nemiroff. А зарегистрировать договор в Роспатенте и сделать такую себе разливайку-наливайку – слишком краткосрочная стратегия. Ничего не имею против пензенского завода. Предприятий, имеющих избыточные мощности, в России очень много, и большинство из них заинтересовано наращивать объемы производства, а уж тем более таких известных брендов. Но я против производства без технологий и гарантий качества Nemiroff! Вы себе можете представить ситуацию, когда Mercedes передал право производства своих машин ВАЗу, даже не побывав на производстве? Кто будет отвечать за модельный ряд и качество? Репутационные риски для бренда и компании неоправданно высоки, и я об этом постоянно говорю своим партнерам.

Креативные идеи

– Каким образом вашим оппонентам удалось взять под контроль российское представительство компании?

– Атака на российское представительство и последующая его блокировка прошла под видом смены менеджмента. Причем сменили директора, назначенного всеми акционерами и проработавшего не один год в их интересах, на юриста, не понимающего ничего в алкогольной отрасли, который первым шагом на своей новой должности принял решение остановить импорт с Украины и производство в России. Видно, с точки зрения Грибова и Кипиша, это и называется «эффективный менеджмент». Первое заявление о желании наладить производ­ство частью акционеров на территории России было сделано еще в сентябре 2011 года, когда наш продукт еще благополучно разливался на Ярославском ЛВЗ. Позже и там было остановлено производство, а в СМИ периодически появлялись новые заявления о начале производства. До сегодняшнего дня производство в России так и не запущено, ча­стично люди уволены, часть отправлены в отпуска, а бюджет РФ от всех этих игр потерял уже более 80 млн долл. Вы не замечаете абсурдности ситуации? Для меня лично возобновление производ­ства на Ярославском ЛВЗ в РФ и возобновление производства в Беларуси на ГУП «Минск Кри­сталл», возврат нашего бренда на эти рынки будет означать начало окончания конфликта акционеров и прекращение попыток выдавливания из бизнеса основателей компании.

– Вы намерены оспаривать этот конкретный лицензионный договор, зарегистрированный в Роспатенте?

– Он зарегистрирован на «Немирофф Водка Рус», само существование которой сейчас находится под вопросом. Если компания будет признана нелегитимной, автоматически нелегитимной будет признана любая ее деятельность: производство, дистрибуция, продажи, а заключенные договоры будут аннулированы. Все это составляет большие риски для нашего совместного бренда. Я не хочу, чтобы товар под брендом Nemiroff, который будет уже находиться на полках, был бы признан фальсификатом или контрафактом. Зачем это делать? Кому нужны эти краткосрочные «креативные» идеи? Необходимо возобновить то, что мы создали все вместе, не нарушая соглашения акционеров, договоренно­стей и законов, как российских, так и европейских.

– Когда в апреле часть акционеров, Яков Грибов и Анатолий Кипиш попытались оформить себе лицензию на производство на других производственных площадках через ТД «Немирофф», Роспатент отказал им в регистрации. Почему?

– Они его не зарегистрировали, потому что не смогли дать подтверждение материнской компании.

– А в случае с «Немирофф Водка Рус» получается, что они смогли предоставить такое разрешение?

– По моему иску были введены обеспечительные меры в Княжестве Лихтенштейн, где зарегистрирована компания NIPE, которая владеет интеллектуальной собственностью. В рамках судебного процесса директор компании Клаус Белер предоставил в суд гарантии относительно того, что он не нарушит мои права и без моего согласия не будут производиться никакие действия относительно интеллектуальной собственности. В обмен на гарантии директора суд приостановил действие обеспечительных мер, так как угроза нарушения моих прав отпала. Я поверил в порядочность г-на Белера и компании Admintrust Services AG, которая администрирует наш бизнес в Лихтенштейне. Но после ряда визитов моих оппонентов в офис г-на Белера его действия в части подписания лицензионных соглашений начали серьезно расходиться с гарантиями, данными в суде, и на так необходимых моим оппонентам документах появились его подписи. Правовая оценка этим действиям г-на Белера будет дана в ближайшем будущем.

– Вы будете оспаривать лицензионные и сублицензионные договоры?

– Мы пока не приняли этого решения, поскольку моей основной целью является полная разблокировка компании в рамках корпоративной структуры, принятой всеми акционерами, а не оспаривание. Если «Немирофф Водка Рус» будет признана нелегитимной, какой смысл нам оспаривать договоры?

Команда Nemiroff

– Зимой прошлого года часть акционеров, г-да Грибов и Кипиш выступили с заявлением, что отзовут лицензию на производ­ство материнского завода. Лицензия пролонгируется автоматически каждое 23 января еще на год. Тогда эта попытка не удалась – согласно внутренним договорам подобное извещение должно поступать за полгода, а этот срок не был соблюден. Но что им может помешать это сделать в этом году?

– Думаю, что они это не сделали и не сделают, потому что материальный убыток от таких действий для компании и меня, как акционера, легко определяется. В таком случае сумму такого убытка я буду взыскивать через суд, и здесь моя позиция в суде будет очень однозначной. На сегодняшний день договор автоматически продлен до января 2014 года. А сами заявления в СМИ считаю примитивной попыткой шантажа.

– Когда г-да Грибов и Кипиш были частью единой команды и создавали один из самых успешных брендов…

– Ничего они не создавали, они присоединились к уже созданному. Я не воспринимаю серьезно попытки переписать историю компании под рейдерскую атаку. В этом году исполняется 20 лет компании Nemiroff, созданной моим отцом.

– Когда произошел конфликт, не пытались ли они перекупить, увести людей, которые занимались производством.

– Пытались. Не получилось. Менеджмент основной компании на Украине еще больше сплотился после рейдерской атаки, зная реальную суть происходящего изнутри. Сотрудники производ­ственных предприятий были свидетелями того, как приехали два автобуса бандитов, нанятых этими господами, как была избита охрана и взят в оцепление завод, как они пили и курили в помещениях, где персонал ходит в белых халатах и поддерживает безу­пречную чистоту. К таким людям они не могли пойти на работу. В России к г-дам Кипишу и Грибову присоединились лишь двое сотрудников компании, которые стали соучастниками захвата и блокировки россий­ского представительства, вступив в сговор еще до блокировки ТД «Немирофф», позже все достойные российские менеджеры покинули компанию.

– Никто не ушел с основной компании на Украине?

– Ни один человек не сдался в непростое время атаки на Украине.

– Потеряв объем, приходившийся на экспорт в Россию, пришлось ли вам оптимизировать производ­ство, сокращать персонал с учетом выпадения спроса?

– Алкогольный бизнес имеет сезонный спрос в объеме. Мы давно оптимизировали персонал, необходимый постоянно, и персонал, привлекающийся только в период увеличения объемов производства. У нас есть целые смены людей, которые выходят по потребности. Вырос объем – они вышли на работу, упал – не вышли. Прозрачность и эффективность нашего бизнеса – это одна из причин, почему нашей компанией интересовались такие большие игроки, как CEDC, Stock Spirits, «Русский стандарт».

– Несмотря на то что и вы, и г-н Грибов говорили о том, что поставки в России приостановлены, у ФТС зарегистрировано, что они составили 70 тыс. дал за первые восемь месяцев 2012 года…

– Действительно, в феврале была разблокирована деятельность ТД «Немирофф» после восстановления записи в ЕГРЮЛ о Григории Савинове как о генеральном директоре представительства. Он сразу вызвал персонал из вынужденных отпусков, возобновил импорт и начал работу по возобновлению производ­ства на Ярославском ЛВЗ. Тогда и была ввезена продукция на территорию России.

– Пока вы не отгружали на Россию, значительно преуспели другие компании.

– Это закономерно, мы живем в конкурентной среде, и опять же это лишний раз подтверждает признание потребителем Nemiroff как украинской водки. Это мы сформировали сегмент горилок в России. Понятно, что при отсутствии продукции Nemiroff на рынке ее место будут заполнять другие бренды с Украины. Потребитель этого сегмента не переключился на русскую водку, он стал покупать другую украинскую.

– Яков Грибов сказал, что если производство запу­стится на пензенском заводе, у него в планах стоит 1,5 млн далл на 2013 год. Если бы восстановили производство в России, запустили Ярославль, как вы считаете, до какого объема можно было бы выра­сти за год?

– Кроме того, чтобы просто произвести, привезти и расставить продукцию на магазинные полки, нужно, чтобы потребитель еще и купил продукт. А вдруг он скажет, что купил, а вкус уже не тот? И что дальше? Это как раз те риски для бренда, о которых я говорил. Я еще раз призываю г-д Грибова и Кипиша оставить свои нездоровые амбиции и развивать бизнес. Нужно говорить об объеме продаж конечному потребителю, а не сколько продукции можно отгрузить с производ­ства на склады дистрибьюторов и магазинов. Произвести можно столько, сколько сможешь продать. И вообще я уже устал комментировать эти пустые пафосные заявления.

Предложение Тарико

– Как вы считаете, сколько компания потеряла с момента начала конфликта?

– Потеряно много. Кроме прямых потерь есть еще и такое понятие, как упущенная выгода. Ее нельзя однозначно посчитать, но если взять объем российского рынка в компании, а у нас он был до 40% компании, то вот вам и расчеты – минус 40% в доходности компании. В момент блокировки завода мы за полтора месяца потеряли более 10 млн долл., это большие деньги. Юридическая борьба – это тоже никому не нужные траты…

– Вы говорили, что одна из их целей – это выкуп вашей доли по цене значительно ниже рыночной. Яков Грибов подтвердил РБК daily, что подобные переговоры велись, но теперь окончательно свернуты.

– Переговоры по продаже моей доли по цене значительно ниже рыночной были остановлены сразу, поскольку они были инициированы частью акционеров в момент нападения на производственные предприятия на Украине и после полной блокировки деятельности компании. Следовательно, это называется уже не переговорами, а рейдерством. Я всегда открыт для конструктивного диалога, а от рейдерства буду защищаться до победного конца. К сожалению, в силу примитивных целей мои партнеры воспринимали мою конструктивную позицию как слабость и уходили в поиск новых схем для создания давления на меня с целью завершения начатого.

– Ваши оппоненты говорят, что переговоры с «Русским стандартом» были сорваны из-за каких-то особых условий с вашей стороны.

– Очередной вымысел в оправдание атаки на партнера. Да, Рустам Тарико предлагал мне управление Nemiroff в объединенной компании, но это не было моим условием! Скорее всего, это и задело самолюбие Грибова… Но если разобраться, то какая разница, кто будет управлять компанией, 100% акций которой ты продал? Ведь, продавая машину, вы не ставите условие, кто должен будет ее водить после продажи. На мой взгляд, именно этот фактор значительно повлиял на завершение сделки с «Русским стандартом». Начали меняться условия на завершающем этапе подписания договора о продаже компании. После глубокого due diligence г-да Грибов и Кипиш подняли стоимость компании на 20 млн долл. «Русский стандарт» отказал. Пришли ко мне и попросили заплатить им 20 млн долл., да еще и с угрозами о полной блокировке, из-за которой я потерял бы больше. Посчитав такую по­становку вопроса некорректной в отношении партнера, и я отказал в доплате 20 млн долл. из своей доли после продажи пакета акций.

– У вас есть понимание, когда и как вся эта история закончится?

– С моей стороны нет никаких преград, я делаю все, чтобы наш совместный бизнес развивался, сохранилась его структура, активы. Все, что под моим контролем, работает и развивается. Все, что находится под контролем Грибова и Кипиша, заблокировано уже больше года. Единственный выход – избавиться от нездоровых амбиций, отказаться от шантажа. И конфликт исчерпается. Ровно в тот же день.

РБК Daily