16 мая исполняется 30 лет со дня выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом». В интервью Business FM своими воспоминаниями о том не слишком веселом времени делятся предприниматели, общественные деятели и представители творческой интеллигенции
Исполнение указа было беспрецедентным по масштабу. Государство впервые пошло на снижение доходов от алкоголя, которые были значимой статьей госбюджета, и стало резко сокращать его производство. В итоге, был нанесен серьезный ущерб экономике страны, возросло потребление самогона, увеличилось количество токсикоманов, а сам указ воспринимался населением как антинародный.
Мы решили спросить тех, кто помнит это время, о том, как это было, и действительно ли воспоминания только негативные. Своими воспоминаниями, «как это было», делится председатель партии «Гражданская инициатива», бывший министр экономики России Андрей Нечаев.
Андрей Нечаев, председатель партии «Гражданская инициатива», бывший министр экономики России
Затея была абсолютно дурацкая, и с точки зрения государственных финансов, потому что она проделала колоссальную дыру в советском бюджете, и с точки зрения граждан. Потому что при всей безусловной важности борьбы с пьянством и алкоголизмом, оздоровления жизни, менталитет людей за две недели не меняется, поэтому пить тогда меньше не стали. Были огромные очереди, появлялись всякого рода «жучки», которые продавали место в этой очереди. Я помню, что большим успехом тогда пользовались, они как раз возвращались, ветераны Афганистана, которых пускали без очереди, как и ветеранов войны. В общем, людей это по-своему как-то сплачивало в противостоянии власти, и было много шуток на эту тему, анекдотов, но, в целом, история получилась, прямо скажем, неказистая
Президент компании «Московские партнеры», профессор ВШЭ Евгений Коган вспоминает об этом периоде жизни только хорошее.
Евгений Коган, президент компании «Московские партнеры», профессор ВШЭ
В то золотое время я как раз был студентом. А, сами понимаете, студенты в советское время жили от сессии до сессии, а сессия всего два раза в год. Так что, больнее всего этот «сухой закон», конечно, ударил по студенчеству. Получилась более сложная возможность отрываться и отдыхать. Студенты – народ веселый и горячий, так что мы каждый раз находили какие-то варианты. Времена были советские, поэтому особого разнообразия в магазинах не было ни до этого, ни в это время, просто очереди были. Помню, как поехал к товарищу куда-то на дачу, у него там была потрясающая бабушка, которая варила совершенно гениальный самогон на лимонных корках. И до сих пор вспоминаю этот потрясающий самогон. Времена уже сейчас нормальные, но такого самогона найти не могу. Знали, в каких магазинах, что есть, и уже договаривались. Знали, что в Москве – одно, в Подмосковье – другое. Поймите правильно, я же все-таки не такой «синяк», хоть и студентом был. Поэтому для меня это был вопрос, конечно, важный, но второстепенный. Хотя очень хорошо помню, как мы с друзьями были в 1985 году в Крыму. Ну, как без алкоголя? А найти его было практически невозможно. Помню, мы где-то раздобыли пиво, решили, что раз такое дело, надо отметиться, и купили ни много ни мало ведро этого пива. Было весело. Скажу честно, что незабываемые ощущения, когда ты идешь с этим ведром пива, и вся улица завистливо на тебя смотрит
Решительную борьбу с зеленым змием вспоминает предприниматель
Александр Соркин.
Александр Соркин, предприниматель
Ту антиалкогольную кампанию я, конечно, помню, но не могу сказать, что очень отчетливо, у меня был тинейджерский возраст. Я помню, что широкие массы советской интеллигенции начали приобщаться к самогоноварению. Это приняло настолько ошеломляющие формы: у меня родители гнали самогон, доктора, кандидаты наук начали гнать самогон. Это было очень интересно. Причем, они охотно делились рецептами этого самогона, это была такая светская тема для разговоров: мандариновые корки, марганцовка – на чем настаивать. У каждого приличного человека, по-моему, стоял самогонный аппарат, который в научно-исследовательских институтах делали по чертежам, оставались после работы, какие-то слесари-лекальщики все это выпиливали. В общем, была целая индустрия. И главное – у людей был трудовой энтузиазм, они очень гордились тем, что они делают. Это был такой веселый аттракцион. Что касается очередей или роста цен, была, наверное, какая-то спекуляция, но я не очень к ней был приобщен, потому что еще тогда достаточно мало выпивал. Рецепты были предметом гордости, профессора этим гордились, химики, особенно, потому что это химическая реакция – самогоноварение, и это близко к научным опытам. Поэтому наш народ в очередной раз проявил себя народом-умельцем.
Своими воспоминаниями о временах сухого закона» делится режиссер, глава группы «Кинотавр»
Марк Рудинштейн.
Марк Рудинштейн, режиссер, глава группы «Кинотавр»
Дело в том, что я никогда не был алкоголиком, и меня не волновали просто эти законы, ни сухие, ни мокрые. Я помню, наши руководители, к которым я приходил в 10.30 в кабинет, а они до 11 не могли работать, пока не открывались магазины и не продавали водку. Люди очень мучились. Это, как всегда, было перевернуто с ног на голову и привело к таким последствиям, которые любой сухой закон не мог бы натворить. Нельзя с бухты-барахты было все делать. Ну, помню, как я в ресторане заказывал водку, и мне наливали ее в бутылку «Боржоми», и то это в том случае, если официант был другом. Есть замечательная история, будто бы народный артист Марков, когда мы ездили с ним на встречи творческие, он всегда просил стакан чая на сцену, а это означало стакан коньяка. И он начинал выступать, выпивал первые полстакана, вторые полстакана. Стало трудно даже через знакомых решать этот вопрос, хотя повторяю, на более высоком уровне... Это как Елисеевский магазин, ничего не было, и все было, так и с водкой
Глава группы «АПР-ресурсы», член правления РСПП
Андрей Черкасенко вспоминает, как в самом начале введения сухого закона москвичи закупали водку ящиками.
Андрей Черкасенко, глава группы «АПР-ресурсы», член правления РСПП
Само введение закона сухого мне запомнилось, как ни странно, это празднование 9 мая, потому что он был введен в регионах до этого праздника, а вот в Москве в 85-м году. Видимо, власти решили это сделать после празднования 9 мая. И не знаю, по этой причине или нет, я просто помню, возле больших универсамов московских в разных районах, прямо накануне майских праздников водку продавали из огромных фур, и стояли очереди, и люди покупали ящиками эту водку. В общем-то, для Москвы это была, честно говоря, такая исключительная, неожиданная картинка. Но вот мне как-то запомнилось, что введение сухого закона началось с огромной продажи алкоголя, продажи или распродажи, трудно мне сказать. Что самое интересное, что многие мои знакомые реально начали пить водку, какие-то еще вещи и делать запасы алкоголя только в результате введения этого сухого закона. Я думаю, что сухой закон, как ни странно, очень многих людей научил либо, по крайней мере, собирать водку, либо ее пить
Генеральный директор Совхоза имени Ленина
Павел Грудинин помнит «безалкогольные» свадьбы с водкой и коньяком в чайниках.
Павел Грудинин, генеральный директор Совхоза имени Ленина
Я в тот момент был молодым коммунистом, заведующим мехмастерской, и у меня в подчинении было 100 мужчин – слесарей, трактористов, которые работали, и я за ними смотрел. Писал акты на них: неустойчивая походка, несвязная речь, запах алкоголя. И когда пришел этот закон, с одной стороны стало легче работать сразу, потому что всех начали ловить, таскать и просто не купишь эту водку. С другой стороны стало тяжелей, потому что мой рабочий люд начал пить все, что ни попадя, потому что водки было не достать, а все остальное... самогона тут не было, потому что мы же все-таки рядом с Москвой. И поэтому народ изгалялся, как хотел. Вот эти прекрасные безалкогольные свадьбы, когда свекровь и теща таскали в чайниках водку и коньяк, разливали народу и все не понимали, чего это свадьба безалкогольная, а такое веселье, от всех алкоголем пахнет. Народ был на выдумки так горазд. Я поехал в 86-м году, помню, в Японию в составе комсомольской делегации, так представитель, как потом выяснилось, сотрудник КГБ, у него весь чемодан был забит настойкой боярышника, потому что так было нельзя провозить, а настойку боярышника вроде как не запрещали продавать. И поэтому выпивали. И сразу появилось общество трезвости и общество борьбы с пьянством. И у нас общество трезвости возглавлял тогда начальник стройцеха, который вечно был пьяный, а общество борьбы с пьянством, поскольку я не выпивал ничего, возглавлял я. И меня все время ругали, что я плохо работаю, потому что я борюсь с пьянством плохо, потому что общество трезвости все время было пьяным. Кстати, повысилась дисциплина тогда. Я помню, что реально, как говорил в свое время Лигачев, «дети хоть увидели родителей». Потому что выпить было нечего, надо было идти домой. Рождаемость повысилась тогда, потому что либо девушку целуешь, либо водку пьешь, что-нибудь одно
В пятницу, 15 мая первый и последний президент СССР Михаил Горбачев признал, что сухой закон был ошибкой.
Вместе с тем Горбачев подчеркнул, что борьба с алкоголизмом была необходима
Михаил Горбачев признал ошибки при проведении антиалкогольной кампании в СССР 30 лет назад. Выдержки из его интервью газете «Комсомольская правда» цитирует ТАСС.
«...считаю, что антиалкогольная кампания все-таки была ошибкой в том виде, как она проводилась. Это перехлесты с закрытием магазинов, особенно в Москве. Огромные очереди. Рост самогоноварения. Сахар пропал из магазинов», — сказал экс-президент СССР.
Вместе с тем Михаил Горбачев подчеркнул, что борьба с алкоголизмом в стране была необходима. «Надо было проводить не кампанию, а планомерную долгосрочную борьбу с алкоголизмом. Вытрезвление общества нельзя проводить наскоком. На это нужны годы. И бороться надо непрерывно, постоянно. Думаю, и сейчас надо бороться с алкоголизмом. Если мы забросим это, будет еще хуже», — убежден Горбачев.
«Во время антиалкогольной кампании умерло на 1,6 миллиона человек меньше, чем в предыдущие годы. Резко сократилось число несчастных случаев на производстве, на дорогах», — отметил он.
Бизнес FM
'/%3e%3cg%20filter='url(%23filter0_f_10341_112044)'%3e%3ccircle%20cx='55.5'%20cy='25.5'%20r='2.5'%20fill='url(%23paint1_radial_10341_112044)'/%3e%3c/g%3e%3cdefs%3e%3cfilter%20id='filter0_f_10341_112044'%20x='52'%20y='22'%20width='7'%20height='7'%20filterUnits='userSpaceOnUse'%20color-interpolation-filters='sRGB'%3e%3cfeFlood%20flood-opacity='0'%20result='BackgroundImageFix'/%3e%3cfeBlend%20mode='normal'%20in='SourceGraphic'%20in2='BackgroundImageFix'%20result='shape'/%3e%3cfeGaussianBlur%20stdDeviation='0.5'%20result='effect1_foregroundBlur_10341_112044'/%3e%3c/filter%3e%3clinearGradient%20id='paint0_linear_10341_112044'%20x1='57.0492'%20y1='31.4754'%20x2='31'%20y2='2.5'%20gradientUnits='userSpaceOnUse'%3e%3cstop%20stop-color='%23461EF8'/%3e%3cstop%20offset='1'%20stop-color='%23E4E4FD'/%3e%3c/linearGradient%3e%3cradialGradient%20id='paint1_radial_10341_112044'%20cx='0'%20cy='0'%20r='1'%20gradientUnits='userSpaceOnUse'%20gradientTransform='translate(55.5%2025.5)%20rotate(90)%20scale(2.5)'%3e%3cstop%20stop-color='white'/%3e%3cstop%20offset='1'%20stop-color='%23C4B8FA'/%3e%3c/radialGradient%3e%3c/defs%3e%3c/svg%3e)
