«Мы входим в глубочайший кризис»

Текущий кризис представляет собой целую систему шоков и вызовов, с которыми российский бизнес еще не сталкивался, несмотря на гигантской опыт выживания. Свой прогноз развития ситуации дал партнер Chesterfield Fund (Великобритания) Виталий Подольский на экстренной встрече CEO и экспертов «Стресс-тест на коронавирус для бизнеса», организованной BBCG.

Виталий Подольский

С начала года рубль ослаб на 28%, нефть пробила новое «дно», бюджет не балансируется. Прогнозы на рубль и нефть остаются депрессивными. Это наносит гигантский удар по российскому бюджету и экономике.

Ажиотажный спрос порадовал ритейлеров электроники, автомобильных дилеров, но что будет со спросом дальше? Например, прошлые кризисы (а кризисы не повторяются), был ажиотаж на недвижимость.

Так вот, сейчас спроса на квартиры нет. Пока мы не можем это объяснить, но гипотеза такова – у людей нет денег, чтобы вкладывать в квартиры. Тот же ответ и на вопрос, почему не растут и падают продажи в других сегментах потребления.

Еще мы не вошли даже в первую стадию кризиса, а люди уже теряют доходы и работу.

Кризис уничтожает весь малый и средний бизнес. Не только в России. Не знаю, легче нам от этой мысли или нет. Я общаюсь с нашими компаниями в Силиконовой Долине, и мы понимаем, что если меры по борьбе с этим непонятным вирусом продлятся несколько месяцев, польется «кровь» малого и среднего бизнеса, потому что ни одно правительство не понимает, как ему помочь. В разных станах объявляются налоговые льготы, другие меры прямой поддержки, что сделает наше правительство, которое раньше игнорировало малый и средний бизнес, мы можем только догадываться.

Мы с коллегами понимаем, что входим в глубочайший кризис, его особенности в том, что мы находимся в слабой экономике, не можем заимствовать деньги из-за рубежа, и не понимаем самой природы проблемы.

По статистике ТАСС, на утро 19 марта в карантине находились 114 больных вирусом, из них 108 не имело признаков болезни! Это странная болезнь, которая определяется внешними признаками. Не хотел бы уходить в вирусологию, но с точки зрения экономики бизнеса мы находимся в ситуации очень неопределенной – мы не понимаем, когда и как она закончится, но понимаем одно – если она продлится больше 3–4 месяцев, мир войдет в глубочайшую рецессию.

Что будет после коронавируса? – Есть несколько сценариев.

Первый: через 3–4 месяца страны со здравым смыслом начнут снимать ограничения, потому что здравый смысл не вяжется с предпринимаемыми мерами и акциями безопасности. По большому счету, стресс, депрессия, отсутствие доступа к системе медицинского обслуживания убьют намного больше людей, чем сам вирус.

Второй сценарий: меры продлятся больше 6 месяцев. Тогда мир войдет в рецессию, выход из которой предсказать очень трудно. Оживление может начаться в III–IV квартале этого года, может, в следующем году, но за это время произойдет уничтожение мелкого и среднего бизнеса, могут быть потери и среди крупных компаний. Очевидно, что страна выйдет из кризиса с другой экономикой. И сейчас главным для компаний должен быть вопрос – что нужно сделать, чтобы выстоять в это период и как помочь выстоять людям.